Политика: «Дух Хельсинки» еще можно вернуть к жизни

40 лет назад был подписан ставший символом разрядки Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Тогда впервые после Второй мировой руководители Запада и Востока собрались вместе, чтобы договориться о принципах отношений на едином европейском пространстве. Сегодня Европа вроде бы едина - но почему-то крайне неуверенна в своем будущем. Хельсинский заключительный акт вошел в историю как одно из важнейших событий второй половины XX века. 1 августа главы 31 государства Европы вместе с руководителями США и Канады подписали документ, который должен был закрепить принципы отношений между государствами. Не только закреплялись итоги Второй мировой войны - а ведь даже многие границы до этого оспаривались - но и, по сути, создавался свод правил поведения на европейском континенте. Причем европейском в широком смысле слова - от США до Владивостока, ведь обе сверхдержавы присоединились к этому соглашению. 1975 был пиком разрядки в отношениях между СССР и США. Начавшаяся в 1972 с визита в Никсона в Москву, она продлилась до конца десятилетия. В 1975 был «Союз-Апполон», было Хельсинки - казалось, что Восток и Запад серьезно настроены не просто на мирное сосуществование, но и на сотрудничество. Главным полем которого, естественно, должна была стать Европа - разделенная на два враждебных военных блока, НАТО и Варшавский договор. Опасность военного конфликта на континенте пугала многих европейцев - а возможность нормально жить и сотрудничать с идеологическими чуждыми соседями казалось столь желанной. Хельсинки давало такую возможность. В самом соглашении были заложены важнейшие принципы: нерушимость границ и территориальная целостность, невмешательство внутренние дела, уведомление о военных учениях и присутствие на них иностранных наблюдателей, равноправие народов и обязательство соблюдать права человека. Казалось, что в 61-ю годовщину со дня начала Первой мировой войны европейцы вместе с американцами и русскими решили договориться о мирном будущем надолго, отказавшись от намерения переделать друг друга и уж тем более завоевать. Важен был и личностный фактор - в Хельсинки впервые после войны встретились лидеры всех европейских государств (за исключением ушедшей в изоляцию коммунистической Албании). Подобной встречи в верхах не было никогда в истории -  предыдущие общеевропейские конгрессы, вроде Венского 1815 года, собирали все-таки не все государства. В Хельсинки впервые встретились главы двух Германий - Гельмут Шмидт и Эрих Хонеккер - что само по себе было историческим событием.  Но спустя пять лет после Хельсинки разрядка закончилась - из-за Польши и Афганистана - и начался новый этап холодной войны. Созданная по итогам Хельсинки Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ - формально оно было учреждено за два года до этого) продолжало существовать  и собираться на уровне министров - но превратилось в поле выяснения отношений и взаимного недоверия, став просто регулярной площадкой для контактов стран НАТО и Варшавского договора. Встречи на высшем уровне не организовывались - пока не началась перестройка и не развалился социалистический лагерь. Тут СБСЕ развернулась - в 1990 году главы государств торжественно приняли Хартию для новой Европы, возвещавшую об окончании холодной войны, подписали договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). В последующие четыре года СБСЕ стремительно превращается из форума для диалога в организацию с полномочиями и обязательствами. В 1992 в Хельсинки, а в 1994 в Будапеште проходят новые встречи на высшем уровне, которые наращивают полномочия СБСЕ, переименованного из Совещания в Организацию (ОБСЕ). Энтузиастам казалось, что создаются единые правила игры и поведения для огромного пространства, «от Ванкувера до Владивостока». Всеобщая безопасность, мир на вечные времена - и все это на фоне только зародившегося Европейского Союза, распада СССР и победного шествия глобального проекта США. И войны в Югославии - которая распалась вопреки всем принципам Хельсинки-1975. И погасить войну в которой ОБСЕ оказался не в состоянии. Собственно говоря, Югославия и стала главным примером неэффективности ОБСЕ. Сначала распад этой страны, потом война, а позже еще и бомбежки НАТО Белграда свидетельствовали, что никакой безопасности своим членам эта организация не гарантирует. Пока она соединяла два конфликтующих между собой блока - в ней был смысл. Но как только она стала одним из инструментов европейской интеграции, причем вторичным по отношению к Евросоюзу и НАТО, этот смысл пропал. Точнее он пропал для тех, кто стал объектом для действий ОБСЕ по приведению всех к общему знаменателю - например, для России. С помощью ОБСЕ на нас стали давить по всем фронтам. Все, что мы ни делали, вызывало критику - от неправильной войны в Чечне до выборов, от наших миротворцев в Приднестровье до прав человека. Права человека, кстати, были инструментом давления на СССР и в 70-80-е годы - именно ссылками на Хельсинкский акт Штаты объясняли свою поддержку диссидентского движения. СССР в ответ говорил о зафиксированном в том же акте принципе невмешательства во внутренние дела друг друга. Но тогда СБСЕ было совещанием - а теперь это организация с полномочиями. И обязательства, взятые на себя Россией, позволяют давить на нас. Зачем в принципе мы соглашались на это? Отчасти потому, что нам и самим это было нужно (как, например, с мораторием на смертную казнь), отчасти из-за либеральной убежденности наших элит 90-х в необходимости жизни в общем доме, в котором Россию «облагородят» и приведут в «европейский вид». Но в основном потому, что думали, что ОБСЕ действительно создана для «безопасности и сотрудничества» - мы хотели жить в мире и согласии с нашими европейскими соседями. Но по мере того, как приходило осознание того простого факта, что ОБСЕ является в первую очередь инструментом мягкой силы западного глобального проекта, Россия выражала все большее недовольство деятельностью организации. Москва неоднократно за последние десять лет говорила о том, что необходимо перестать использовать ОБСЕ как «инструмент обслуживания интересов отдельных государств и группировок» и заниматься главным - созданием неделимого общеевропейского пространства безопасности с едиными для всех принципами и правилами. Не права человека - ну кто ругает Прибалтику за ограничение прав местных русских? - а военно-политическая безопасность должны стать главным в деятельности ОБСЕ. Но все оставалось без изменений - НАТО двигалось на восток, ОБСЕ молчало об этом. США размещали в Европе ПРО - ОБСЕ молчало. В нулевые годы организация, дискредитированная бомбежками Югославии, даже не проводила встреч на высшем уровне - первый в этом столетии саммит состоялся в 2010 в Астане. И сейчас даже сложно представить, когда будет следующий - если в декабре 2013 в Киеве главами МИД стран ОБСЕ была достигнута договоренность о проведении даже не просто нового саммита, а специального совещания, аналогичного 1975 году - «Хельсинки плюс 40» - то после начала украинского кризиса все планы были похоронены. Какие уж тут саммиты - недавно спикеру Госдумы Нарышкину вообще отказали в визе в Финляндию, где он должен был возглавить делегацию России на сессии парламентской ассамблеи ОБСЕ.   Но хоронить ОБСЕ еще рано. Боле того, «дух Хельсинки» еще можно вернуть к жизни. Вот только прежде чем пытаться оживить ОБСЕ, нужно понять, для чего оно нужно. Если для укрепления доверия в Европе на основе по настоящему равноправного сотрудничества - это одно дело. Если для продвижения евроинтеграции на Восток и давления на Россию - совсем другое. Определиться с этим должна в первую очередь сама Европа - это ведь об ее безопасности идет речь.

Теги:  саммит, ОБСЕ, юбилей, Хельсинки

Закладки:

from Взгляд